Польский триллер: Варшава разрушает былую гармонию Евросоюза

Завершившийся в субботу в Брюсселе саммит ЕС стал самым трудным за всю историю общеевропейских встреч на высшем уровне, регулярно проводящихся с 2003 года.
День, ночь, еще один день и еще полночи бодрствовали главы 27 государств Европы, пытаясь уговорить братьев­близнецов Леха и Ярослава Качиньских (соответственно — польские президент и премьер) принять новый, облегченный вариант Конституции Евросоюза. Кризис миновал лишь на рассвете в субботу, когда в 4.30 смертельно уставшая, но при этом пытавшаяся демон­стрировать бодрость канцлер ФРГ Ангела Меркель вышла к журналистам и заявила о «хорошем компромиссе». «Если бы мы не достигли этого сегодня, ситуация была бы просто катастрофической», — призналась председатель­ствовавшая на саммите Меркель. Таким образом, первая в истории Германии женщина­канцлер утвердилась как авторитетный лидер объединенной Европы. Ей удалось вывести ЕС из кризиса, в котором он оказался после провала союзной Конституции на референдумах 2005 года во Франции и Нидерландах.

Провал тех конституционных референдумов завел многие институты ЕС в тупик, выход из которого страны сообщества пытаются теперь найти в «упрощенном варианте» Основного закона. В его проекте принятие решений в рамках Европейского совета сводится уже просто к квалифицированному большинству. Именно реформа системы голосования стала камнем преткновения. Главным и, по сути, единственным возмутителем европейского спокойствия стала Польша, которая рассматриваемому принципу «двойного большинства» (предусматривает принятие решения голосами не менее 55 % стран­членов, в которых проживают не менее 65 % населения ЕС) противопо­ставляет систему квадратного корня Лионеля Пенроуза. Пенроуз — известный британский генетик, который в 1946 году установил, что в случае какого­либо международного объединения подсчет голосов согласно пропорциональной системе в зависимости от количества населения — это не самый справедливый метод, так как влияние отдельного голоса убывает пропорционально квадратному корню численности населения страны. Поэтому он предложил предоставить каждой стране число голосов, равное квадратному корню населения этой страны. В случае принятия «правила квадратного корня» у Польши, где проживают 40 млн. граждан, было бы 6 голосов, тогда как у Германии (более 80 млн.) — 9, то есть всего в 1,5 раза больше, а не более чем в два по системе, заложенной в Евроконституции. При этом польские чиновники настаивали на принятии системы Пенроуза как своеобразной премии за то, что «в течение 50 лет Польша не по своей воле была вне процесса европейской интеграции».

Руководители Польши заявляли, что «умрут за корень квадратный». В самой Польше Сейм подавляющим большинством голосов принял специальное постановление, которое под­держивало борьбу за «корень» и давало польскому правительству мандат на жесткие переговоры на саммите ЕС. Политики влиятельной Лиги польских семей (ЛПС) заявили о выходе из коалиции, если польское правительство поддержит проект Евроконституции. Причем национал­католики ЛПС выступали против Конституции вообще, считая ее угрозой суверенитету Польши.

Однако Варшаву на европейском простран­стве никто не поддержал. Братья Качиньские до последнего звонка искали сторонников своей идеи. В начале прошлой недели в Братиславе состоялась встреча премьеров Польши, Чехии, Словакии, Венгрии. И польский вариант сначала слегка поддержала только колебавшаяся Чехия, да и то с оговорками. Чехи не хотели вслед за поляками «умирать за корень квадратный» и оставили для себя открытым вопрос о Евроконституции на саммите. Таким образом, Польша среди 27 стран ЕС осталась почти в полном одиночестве. Впрочем, потомкам горделивой шляхты не в первый раз плыть против течения. Все помнят, как Варшава (из­за проблем с собственным контрабанд­ным мясом) наложила вето на заключение очередного Договора Россия — ЕС, сильно испортив отношения между Москвой и Брюсселем.

Продвижение нового проекта Евроконституции было одним из приоритетов заканчивающей председательство в Евросоюзе Германии. Ангеле Меркель, взвалившей на свои плечи груз этой проблемы, было невероятно трудно сломить польское сопротивление. Впрочем, с Варшавой немецкий канцлер боролась не в одиночку. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу дал понять Варшаве, что по­следствия польской строптивости будут крайне негативными. Канцлер Австрии Альфред Гузенбауэр попытался внушить Качиньским, что Польша должна выступить за принятие Конституции ЕС в ответ на поддержку Брюсселя в ее мясном конфликте с Россией. Президент Франции Николя Саркози намекнул, что Польше стоит подумать о вхождении в неформальный клуб «Большой пятерки» в ЕС (Германия, Франция, Великобритания, Италия и Испания), расширив его до «шестерки» с видимыми преимуществами для Варшавы. Премьер­министр Испании Хосе Сапатеро убеждал поляков… Все напрасно. Братья стояли на своем.

Какие же аргументы смягчили их позицию? Во­первых, все европейские СМИ стали писать, что польское упрямство ведет к логической победе Владимира Путина, который в случае провала переговоров заявит, что Польша не может договориться не только с Россией, но и с ЕС. Эти рассуждения были крайне неприятны варшавским строптивцам. Во­вторых, сама Меркель пошла ва­банк. Изменив своей обычно мягкой и терпеливой манере уговаривать собеседника, она пригрозила собрать межправительственную конференцию по новому европейскому договору без Польши, в составе 26 стран. В­третьих, полякам пообещали отложить переход на новую, основанную на принципе «двойного большинства» систему голосования в Совете министров ЕС, как минимум, до 2014 года. И Польша поставила свою подпись под документом, который будет отныне именоваться Европей­ской хартией.

Итак, согласно Европейский хартии ЕС уже в 2009 году получит полноправного президента. Сейчас в ЕС по полгода председательствуют лидеры каждой страны. Теперь на Совете министров будет избираться президент на 2,5 года, его функции будут примерно те же, что сейчас у председателя ЕС. В проекте хартии предполагалась и должность министра ино­странных дел, но его по требованию Велико­британии переименовали в верховного представителя Евросоюза по внешней политике. Расширится компетенция Европарламента. По требованию Франции из хартии выпало упоминание о свободной конкуренции, что позволит европейским странам защищать интересы национальных компаний. В новом тексте не упоминаются общие флаг и гимн ЕС. На этот раз решено не проводить общенародных референдумов и доверить утверждение документа национальным парламентам.

Хеппи­энд на саммите в Брюсселе стал возможен и благодаря договоренности с Великобританией, имевшей свои возражения против проекта базового договора. Как следует из согласованной в Брюсселе концепции Основного закона Европы, Великобритания имеет право не придерживаться положений европейской Хартии по правам человека. Кроме того, решения саммита ЕС позволяют Лондону проводить независимую внешнюю политику, придерживаться самостоятельной налоговой политики и по своему усмотрению присоединяться к тем положениям европейской судебной системы и континентального уголовного права, которые устроят британ­скую сторону. По мнению британцев, одержимых верностью традициям, они и так хорошо оберегают права человека и у них и без того лучшая судебная система, чтобы принимать в этой области обязыва­ющие нормы «континенталов».

Западные СМИ весьма скептически отнеслись к итогам саммита ЕС. «Договор, заключенный в эти выходные в Брюсселе, — это портрет Евросоюза в будущем, — пишет британская газета The Times. — Он запутанный, он полон внутренних противоречий, а его важные положения наверняка не бесспорны с юридической точки зрения. Он также хорошо отражает те общие черты, которые есть у 27 членов Евросоюза, — а их не так много, как кажется по официальным речам, и сейчас становится все меньше… Договор — успех Ангелы Меркель, если считать успехом появление бумаги, которой раньше не было на свете. Но текст был одобрен в процессе некрасивой свары — так что листок был помят, разорван и затем склеен заново».

Французская Liberation сравнивает заключенное соглашение с Франкенштейном, называя его намеренно темным, сшитым на скорую руку, скроенным из больших кусков канувшего в Лету конституционного договора. А французская Le Monde пишет о том, что удачные европейские саммиты похожи на триллеры: психологическая развязка наступает в самые последние минуты. Еще жестче комментируют итоги саммита в самой Польше. Еженедельник Wprost вышел в понедельник с провокационным изображением братьев Качиньских и канцлера Меркель на обложке. На коллаже госпожа канцлер предстает с обнаженными грудями, к которым припали близнецы Качиньские. Подзаголовок: «Немцы были адвокатами Польши, а теперь стали нашими прокурорами».

Сергей Бегляк
№119(22034)
29.06.2007