Пуля в наказание

Череповецкий дачник, устроивший самосуд над вором, получил реальный срок, а вор — инвалидность
Судебным приговором завершилась кровавая история, которая случилась минувшей зимой на территории ягорбских дач. Происшествие, описанное в «Речи», получило тогда большой читательский резонанс, что неудивительно: случилось оно на почве дачного воровства.

К шести годам заключения в колонии строгого режима районный суд приговорил 60­летнего череповчанина Ивана Ш. Его признали виновным в покушении на убийство молодого человека, которого он заподозрил в кражах имущества из дачных домов. Пенсионер работал электриком в дачном кооперативе «Сад № 2 Аммофос» и постоянно проживал там в своем домике. Как установило следствие, он стрелял в 18­летнего Максима М. с намерением убить. Парень выжил и дал показания против несостоявшегося убийцы. Приговор еще не вступил в законную силу. Пенсионер, вероятно, будет его обжаловать, поскольку настаивает на своей невиновности и излагает иную версию событий.

17 января этого года около полудня череповчане Н. и Д. приехали на 10­ю линию дачного кооператива, чтобы проверить сохранность своих домиков. Возвращаясь назад, увидели на центральной дороге кооператива молодого человека. Парень, лежавший в крови, попросил их о помощи, сказав, что его подстрелили, и потерял сознание. Мужчины доставили раненого в больницу. Придя в себя, он подробно рассказал о случившемся:

— Около 11 часов я пошел на работу (он неофициально работал на базе по приему металла — авт.) через дачные кооперативы. В районе пятого причала, когда переходил Ягорбу, меня окликнул какой­то дедушка. Я подумал, что ему нужна помощь, и подошел. Как оказалось, это был дедушка, которого я дважды видел раньше в районе 6 и 7 причалов, когда проникал в дачные дома за металлоломом. Он стал обвинять меня в кражах. Он достал из­под полы ружье, навел на меня и повел к дачам на 7 причале. Вывел на линию, где у него находится дом. В этот момент я увидел, что по центральной дороге едет автомобиль желто­бежевого цвета. Тут сзади, над моей головой, раздался выстрел. Я побежал к этой машине, надеясь на помощь. Из нее вышел мужчина, подошел ко мне и взял за воротник. Почти сразу подошел дед и зарядил ружье патроном. Он говорил, что я залезал на дачи. Мужчина его успокаивал: «Это не он». Дед направил ружье мне в спину, я попытался убежать, но успел сделать только один шаг, как раздался выстрел. Я почувствовал сильную боль по всей спине, упал на живот и просил не убивать меня. Дед кричал на меня, сказал, что я сам заслужил то, что произошло. Я потерял сознание. Когда очнулся, рядом никого не было. Я поднялся и с трудом пошел в сторону центральной дороги. Там меня подобрали двое мужчин.

Выстрел был произведен картечью. Помимо перелома трех ребер у молодого человека было тяжелое ранение одного легкого, которое в результате пришлось удалить.

Ни желто­бежевую машину, ни управлявшего ею водителя, о которых говорил потерпевший, правоохранительные органы не установили. Но в пользу того, что они были, свидетельствуют и показания одного из мужчин, которые подобрали раненого. Он видел авто такого цвета на 10­й линии, когда они с товарищем приехали на свои дачи: «У меня создалось такое впечатление, что машина просто стояла и люди наблюдали за мной. Вскоре она уехала».

У Ш., в котором потерпевший признал человека, стрелявшего в него, другая версия:

— Около девяти утра я, будучи в своем дачном домике, услышал мужской голос: «Дед, выходи». Это был незнакомый мне мужчина, непьяный, но возбужденный. Он спросил: «Не пробегал ли здесь бичара со стороны 10 — 11 линии по пожарному переулку?» Я никого не видел. Незнакомец пошел в сторону центральной дороги, где стоял еще один мужчина. Они сели в машину и уехали. В начале 10­го залаяла моя собака, я выглянул из окна — напротив моего дома у забора стоял парень (потерпевший Максим — авт.), смотрел на мой дом. Потом пошел к пожарной дороге, я отправился следом за ним, чтобы посмотреть, куда он пойдет, но вскоре вернулся домой. А потом ко мне приехала милиция.

В доме Ш. оперативники нашли патронташ и стреляную гильзу, аналогичную той, что была обнаружена на месте преступления. Ружье отыскать не удалось, как и выявить следы выстрела на одежде и руках пенсионера. Как заметил суд, у него было достаточно времени, чтобы скрыть следы преступления.

— Потерпевший долгое время находился на стационарном лечении и сейчас оформляет инвалидность второй группы, — рассказывает зам. прокурора Череповецкого района Ксения Родичкина, которая поддерживала обвинение. — Он предъявлял иск о возмещении морального вреда в размере 2 млн. рублей. Суд удовлетворил его частично — на сумму 100 тыс. рублей.

Татьяна Тихонова
№101(22016)
04.06.2007