Мы едем, едем, едем

Череповецкие артисты часто привозят из-­за границы только загар. Так нужен ли нам «берег турецкий»?
На этой неделе случилось беспрецедентное даже для столиц событие, которого, впрочем, в Череповце никто не заметил. Потому что произошло оно за его пределами. Местные творческие коллективы одновременно выступали сразу на трех континентах земного шара.

В то время как Русский Национальный театр ОАО «Северсталь» несколько раз за день ставил на уши американский штат Теннесси, его жанровый собрат ансамбль «Русский Север» дежурил по Азии, дав три шоу в Гонконге. «Транс­театру» досталась старушка Европа. Немецкий город Дрезден отмечает свое 800­летие под странные и не всем понятные пластические движения четырех череповчанок в черных трико. Так­то. Думаю, мало кому из провинциальных городов удавалось превзойти наш рекорд или хотя бы добраться до него. Интересно, что все три поездки прошли мимо городского бюджета, будучи оплачены из карманов учредителей, спонсоров или принимающей стороны. Наши культурные единицы, которые еще совсем недавно числились в разделе «божьих одуванчиков», попали в раздел составителей букетов. И отныне, какую хотите композицию составят, без ложного кокетства и лекций о развитии культуры. По желанию заказчика. Научились разговаривать с продюсерами и промоутерами, запросто говорят и пишут по­английски, и безо всякой снисходительной «галочки» знают, в каком месте контракта ставить подпись.

Теперь, дабы отыскать череповецкие культ­диаспоры, требуется всерьез поскрипеть металлической осью домашнего глобуса. И это не может не радовать. Согрев сердце естественной гордостью, информация переместилась выше — и КПП критического отсека головного мозга не прошла. А хорошо ли, что в последний оплот чего­то чистого и национального по экономическим рельсам въехал долгожданный капитализм? Ведь если раньше наши коллективы видели сплошь на фестивалях и смотрах, в которых оригинальность и непохожесть приветствуются, то сейчас они плотно вошли в коммерческую гастрольную деятельность.

Заморский (или русский, работающий на «загранку») продюсер, отлично знающий конъюнктуру рынка и курс евро, — чему может научить танцора или певца? Только тому, что лучше «Камаринского» и «Калинки­малинки» русский народ ничего не выдумал, а следовательно, к успеху надо двигаться исключительно вприсядку под аккомпанемент балалайки. Да вот хороший пример.

В «Русском Севере» о возможности гастрольной поездки в Гонконг (первой столь крупной в истории коллектива) узнали еще полгода назад от московского концертного продюсера. Самый богатый и некогда капиталистический город Китая требовал русский коллектив. Цепкая деловая женщина сначала увидела череповчан в Москве, для подстраховки посмотрела ансамбль в Череповце и вынесла лестный вердикт: «покатит». Переговоры тут же вошли в тяжелую для «северян» фазу составления репертуара. Отсмотрев несколько часов концертного видео коллектива, столичная дама потыкала в экран ухоженным ногтем указательного пальчика — это, это и это… Китайская сторона внесла в выбор свои коррективы. Солянка получилась ядреной. Вся философия «Русского Севера», все попытки проникнуть в душу русского человека и показать особенности российского быта пометки ногтем не удостоились. Заказчики требовали движения, разухабистости, веселья, и уже упомянутых «Камаринского» с «Калинкой». Пойдя навстречу пожеланиям, наш ансамбль составил попурри из народных песен, которые китайские аксакалы могут помнить из пионерского детства: «Подмосковные вечера», «Полна коробушка», «Ехал на ярмарку ухарь­купец». Несколько месяцев переписки с организаторами и представителями концертных залов — и заветное число назначено. Гонконг завесили плакатами и растяжками, забросали рекламными стикерами. Представьте себе такую афишку: сверху изображение московского Данилова монастыря, в середине типичный российский пейзаж с горным хребтом на горизонте, не иначе взятый из фотосессии острова Цейлон. По зеленым лугам идет, а точнее извилисто ползет заглавие программы «Соборная горка» на китайском и английском, внизу фото коллектива.

Бизнес начался уже в московском аэропорту. Артистам для сокращения расходов продюсера предписали оформить костюмы и инструменты как ручную кладь и взять их в салон — стюардессы китай­ских авиалиний умиленно смотрели на русских патриотов, которые на десять часов не могут расстаться с дудками и баяном. Дабы не было перевеса, некоторыми личными вещами пришлось пожертвовать. Ничего лишнего: кошелек, фотоаппарат и мешочек с приношениями богине­покровительнице путешественников Гигиене.

Прилетели поздней ночью, два концерта из трех прошли с аншлагом. Принимали в целом неплохо. «Мне и раньше говорили, что азиатский зритель реагирует сдержанно, — рассказал «Речи» сразу по возвращении домой худрук «Русского Севера» Юрий Цепелев. — Так и получилось, аплодировали достаточно умеренно — если сравнить с французами или испанцами, встречали вяло. Однако, как нам рассказали русские, которые живут в Гонконге, такого шумного приема в городе давно не было. Китайский зритель не такой громкий, но, как мне кажется, тоньше европейского».

Помните, у Райкина: «В цирке эта фря работает, свою морду льву в пасть кладет. Весь мир объездила, а что она видела? Она же свою морду из пасти не вынимала». Коммерческие гастроли тем и отличаются от фестивальных, что во время первых для заказчика ты не гость, а работник. Тут и включаются осмеянные в анекдотах отношения: скромная гостиница, минимум отдыха, далекие от щедрых суточные. Либо ешь, либо покупай гостинец домашним. Скажем, Гонконг Юрий Цепелев видел едва ли не единожды, да и то ночной.

Говорят, на зарубежных гастролях артисты устают так, что голову из «пасти» вытаскивать уже не хочется. Один рассказывал мне, что все свободное время в далеких странах сладко проспал. Окна номера у другого в японском Токио выходили во дворик. Каждое утро, в пять часов (концерт кончился в час ночи) в аккурат под окна приезжала за мусорными баками грузовая машина, шумела до тех пор, пока мой собеседник окончательно не расстанется с Морфеем. Вот и все воспоминание о древнем экзотическом государстве Японии. Зато попробуй заговори при нем о мусоре — сразу встрепенется: «А вы знаете, как в Токио мусоровозы работают? Пять утра, я сплю, а он…»

Такая она, заграничная командировка XXI века. Слышал, что в нее уже не стремятся, от нее бегают, как от призыва, и ложатся в больницу с насимулированными диагнозами. Слышал еще, как один руководитель череповецкого коллектива гневно выговаривал своему подопечному: «Нет, брат, если ты так и в турне будешь выступать, я тебя туда не возьму. Не все, что простительно в Череповце, поймут на Западе». Эвона как, значит, домашние концерты — тренировка перед закордонными, то есть настоящими. А нам объясняют с точностью до наоборот. Тяжело в учении, легко в бою.

Так зачем же нужен сегодня «берег турецкий» иному череповецкому коллективу, который в Вологде лет пять не был? Денег, впечатлений, большого опыта, да и, чего греха таить, дефицитных шмоток не принесет, а время отнимет. Наверняка полгода подготовки к Гонконгу на неопределенный срок отодвинyт премьеру программы «Новый календарь», над которой ансамбль работает уже несколько лет. Зато «Подмосковные вечера» от зубов отскакивают.

Зачем сегодня череповецким коллективам нужны заграничные гастроли? И не приведет ли коммерческая востребованность к творческому застою? Ответы на, казалось бы, очевидные вопросы, которые мы задали руководителям ведущих (и выездных) коллективов города, не получились односложными.

Татьяна Изюмова, художе­ственный руководитель ансамбля «Северные зори»:

— Мой педагог по «именам» называл коллективы, которые ездят за рубеж в тысячный раз спеть «Калинку­малинку». Я думаю, это профанация образа русского человека на Западе. Безусловно, они портят авторитет страны. Однако иностранцы в большинстве своем уже и не очень хотят это видеть. Наши артисты с удовольствием ездили бы по нашей стране и области, но по разным причинам это не всегда удается. Клубы развалились, доски на сценах шатаются, гостиниц нет, либо цены в них как в Москве.

Мы не ездим на гастроли, ездим на фестивали, где нам никто не диктует, с каким номерами мы должны выступать. В советское время это случалось, но диктат был другого рода — за рубежом мы должны были демонстрировать дружбу между народами. Русское не поставь, а поставь танец союзной республики.

Юрий Цепелев, художественный руководитель государственного ансамбля «Русский Север»:

— Думаю, что нельзя коллективу замыкаться в своем регионе или городе. Это не пойдет на пользу никому, развития не будет. Замкнулись в своем городе — так и остались на этом уровне. Расширили деятельность до областного уровня — подросли, до всероссийского — еще подросли, до международного — еще… Я считаю, что хороший коллектив должен находить компромисс между зарубежными гастролями и домашними концертами, успевать и там, и здесь.

Галина Перевозникова, художественный руководитель и дирижер Губернаторского оркестра русских народных инструментов:

— Оркестр еще не выезжал за границу, но в планах это есть. Мое личное стремление туда равно нулю, но я считаю, что любой коллектив, тем более с национальным лицом, представляет за рубежом уровень развития своей страны и должен говорить, что Россия не стоит на месте как культурная страна. Исходя из этого очень важно, чтобы мы могли выезжать. Существует предвзятое мнение, что русская нация может быть представлена лишь затейным образом. Я с этим согласиться не могу, а потому ищу продюсера, который бы захотел показать Западу, что сегодня представляет собой наша культура. Я прекрасно понимаю, что для него это рискованное дело.

Сергей Виноградов
№72(21987)
20.04.2007