Вах, Ханума!

В Череповце сыграла именитая театральная сборная
Что веселее, чем грузин­ская свадьба? Две грузинские свадьбы. В минувшую пятницу, наплевав на тринадцатое число, череповчане весело гульнули на срежиссированных москвичами театральных бракосочетаниях. Череповцу выгодно сосватали целый выводок столичных знаменитостей.

Не менее чем десяти артистам спектакля «Ханума» можно смело присвоить звездный статус, разного, впрочем, калибра. О чем еще говорить, если подростковый кумир из молодежного кинохита «Бумер» Максим Коновалов как подарок воспринял роль почти бессловесного княжеского батрака. Мэтрам вроде Михаила Державина, Людмилы Чурсиной, Дмитрия Харатьяна и Юлии Рутберг не зазорно и прислужить на сцене и за ее пределами: поднести кувшин с водой, помочь надеть сюртук. И не обидеться на грубое: «Шевелись, бездельник».

В закулисных коридорах Дворца металлургов — переполох и беготня. Дай бог, если за час до начала спектакля труппа, а точнее сборная, прибыла в Череповец. Настоятельно требуется перекусить и наложить сложнейший грим, превратив преимущественно славянскую команду в истинных грузин. Одновременно в дюжине гримерок подвергаются деформации носы и брови артистов — первые заостряются, вторые «гуталинятся» в палец толщиной. Быстрее всех «отстрелялся» Михаил Державин. В возникшее «окно», да даже не окно, а скорее пятнадцатиминутную «форточку», артист предпочел журналистское общество дымной курилке. Разговор получился обоюдоприятным, даже дружеским, а потому наша просьба, которая в другое время могла бы показаться несусветной наглостью, прозвучала весьма естественно: «Михал Михалыч, с женой не познакомите?» Его супруга Роксана Бабаян производила в соседней гримуборной сложный химический эксперимент превращения армянки в грузинку. «Нет, она еще не готова, я вам другого кого­нибудь подгоню», — добровольно записался в «ходоки» Державин и захлопал дверями. Вызвав несколько громких, но почтительных к сединам народного артиста визгов, наш посланник наткнулся наконец на мужскую комнату, и уже через секунду мы слышали пример его басящей дипломатии: «Дима, ради меня». После короткого и, надо сказать, бесполезного сопротивления пойманный на безделье Дмитрий Харатьян был «подогнан» пред очи счастливой прессы. Самый знаменитый блондин страны рассказал о том, что играть комедию учился у Гайдая, но на смешном не зациклен и тянется к серьезным драматическим ролям. На его участие в «Хануме» не в по­следнюю очередь повлиял тот факт, что материал кавказский, а кровь предков в жилах обрусевшего гардемарина все же вопиет. О партнерах по народному фильму «Гардемарины, вперед!» Харатьян вспоминал вяло и скучно: мол, дружили только на экране, а за его пределами и тогда, и сейчас друг другу мало интересны. Еще он слышал, что Сергей Жигунов выкупил права на экранизацию продолжения, и, возможно, скоро доведется влезть в ботфорты снова.

Спектакль начался, как и было заявлено, в 18.00, залу не хватало до аншлага самой малости. Люди сведущие предполагают, что эта самая малость, имея желание и средства прийти на спектакль, была задержана работой. Если в Вологде идеальным временем начала любого концерта считается 18 часов, более занятый и склонный к вечерним автомобильным пробкам Череповец едва поспевает к 19.00.

Спектакль «Ханума» по­ставлен по музыкальной пьесе грузинского драматурга Авксентия Цагарели и советскому театральному и телевизионному зрителю хорошо известен в постановке ленин­градского БДТ. Спектакль продолжался без малого три часа, по истечении которых артистов можно было выжимать: напелись, натанцевались. К тому же не так это просто — два отделения говорить с кавказским акцентом. От этой утомительной обязанности освободили лишь Михаила Державина — его князь Вано Пантиашвили даже в мертвецки пьяном состоянии изъясняется по­мхатовски чисто. У распутного выпивохи, старого князя Вано кончились деньги. Понимая, что единственное, что он может продать, — титул, решает в очередной раз жениться. На поиски красивой и, главное, богатой невесты бросаются две свахи: Ханума (Бабаян) и Кабато (Рутберг). Кандидатура, подысканная Ханумой, немолода и небогата, зато Кабато расстаралась — единственная дочь купца Котряну Сона (Ольга Арнтгольц) куда как хороша, а перечисление приданого, которое за ней дают, на одном свитке не уместилось. Однако благодаря изворотливому уму Ханумы любовь в итоге восторжествовала над расчетом: Сона выходит замуж за любимого и молодого, а князю находят пару под стать. Спектакль набирает обороты, движется по стране, людей, его посмотревших, больше с каждым уик­эндом. Потому и непонятно, за счет чего до сих пор живет известное московское брачное агентство «Ханума». Переименоваться в «Кабато» было бы, кажется, выгоднее.

Сергей Виноградов
№68(21983)
17.04.2007