Одна рука — квинтет

Новая программа Дидюли собрала женщин и гитаристов
О тчего во всяком симфоническом оркестре самая мрачная фигура — контрабасист? Басит себе на «камчатке» тоскливо и обиженно, исподлобья глядя на улыба­ющихся флейтистов и скрипачей. Да потому, что контрабасист знает: как только его дирижер отвесит прощальный поклон, тяжеленную бандуру придется вновь навьючить себе на спину и с этой ношей двинуться в следующий пункт назначения. Тогда как флейта со скрипкой аккуратно лягут в футляр и превратятся для своих носителей не более чем в ручную кладь.

Белорусскому гитаристу Валерию Дидюле, хотя инструмент его творчества и относится к разряду компакт­ных, завидовать в этом отношении особенно не стоит. Признанный одним из самых гастролирующих отечественных артистов, Дидюля таскает за собой (и на себе) почти десяток гитар разного вида, размера, звучания и места рождения. Некоторые и вовсе кроились под его рост и размах рук, как костюм, известнейшими гитарными «портными». Наконец, дабы совладать со всем этим деревянным отрядом, пришлось взять специального человека — «няньку».

Выпустивший всего­навсего четыре альбома, Дидюля с группой устроил такое же количество турне. Причем турне для него — не по московским клубам прокатиться, а лишний раз доказать правоту Коперника. Итого: земля круглая, вертится и почти не имеет на себе населенных пунктов, где бы не слышали дидюлинских «Фламенко», «Дорогу в Багдад» или «Легенду». Череповец внимал виртуозу единожды, чуть более года назад. Гитарист высекал из струн невиданные искры, умудряясь пританцовывать под собственный аккомпанемент. Первые, недешевые, ряды заняты женщинами, которые, как известно, любят ушами, да местными гитаристами­любителями, надеющимися высмотреть секреты мэтра. Какое там: мудрено повторить такое, когда одна рука Дидюли есть целый струнный квинтет.

Во время прошлогоднего приезда Дидюля заявил журналисту «Речи», что, выпуская свои записи в мир, как голубей в форточку, не отслеживает их дальнейшего существования и не ждет, что они обогатят «папочку». Результатом такой благотворительности стало повсемест­ное использование музыки Дидюли в разного рода заставках теле­ и радиопрограмм. Российские фигуристы накатали под его гитару не одну золотую медаль.

Впечатления о том концерте у многих зрителей легли в специальную несгораемую ячейку памяти, да так и не стерлись. Люди, которые, заслышав мелодию без вокала, едва удерживаются, чтобы не сказать «Алло», потому как, по их твердому убеждению, она пригодна только для сотового телефона, открыли для себя новый мир. Мир инструментальной музыки, под которую нужно ложиться и закрывать глаза, при этом держась за спинку кровати, чтобы не улететь.

Чудо было показано единожды и оставило по себе более полутысячи (почитай полный зал) «апостолов». Однако ни эта бесплатная двуногая реклама, ни утепленные афишами Дидюли стены города не обеспечили гитарному гению аншлага на втором концерте. Желающих лицезреть чудо № 2 во Дворце металлургов оказалось куда меньше, нежели зимой прошлого года. Да и сам исполнитель не сделал ничего, чтобы вторично водрузить череповчан на их слуховые органы. Белые безразмерные одежды, да еще со шнурками, что твой костюм пациента очень специализированного санатория, да черные кеды, увеличива­ющие рост. Ни единой детали за год не поменял Дидюля в своем облике. Музыкантов, однако, стало больше. К клавишнику и барабанщику прибавился басист. Знаю, что на чудную женщину в прозрачной парандже, которая лихо по­восточному повторяет животом мудреные гитарные пассажи Дидюли, приходили посмотреть специально. После прошлого концерта Ирина (так ее зовут) обзавелась по­клонниками. Свежего репертуара Дидюля включил всего чуть, да и то премьерными эти номера можно назвать с большой натяжкой — альбом «Пещерный город Инкерман» (программа называлась так же) вышел в прошлогоднем мае. Вокруг создания и, главное, названия этого альбома ходят легенды. Говорят, что во время гастролей по Крыму Дидюля завернул в городок Инкерман, который известен производством сухих вин. Скрывшись в одном из бесчисленных погребков, гитарист предался изучению традиций спорного полуострова. Спустя несколько часов, а может быть и дней, белорус таки покинул убежище, покачиваясь. В кармане лежали ноты будущих творений. После такой истории остается только сожалеть, что, вкусив наших яств и напитков, Дидюля отчего­то не воодушевился на создание программы о Череповце.

Сергей Виноградов
№64(21979)
10.04.2007