Лидия Гребнева: «Все выполнено. Стану просто жить»

В газете «Коммунист» в течение многих лет появлялось имя Лидии Гребневой — то как автора публицистической статьи, то как директора школы, то как зам. председателя горисполкома…
А порой ее имя оставалось в тени. Именно она отвечала за митинг, посвященный пуску первой домны Череповецкого металлургического, — событие российского масштаба; проводила, например, международный турнир хоккеистов социалистических стран на приз «Дружба», за что награждена министерской грамотой… Нет, она не звонила в «Речь», чтобы принять участие в акции «Газета в семье», — это сделали ее друзья, причем позвонили, не сговариваясь, сразу несколько.

Мы почти не говорили об официальной стороне жизни — совещаниях, митингах, коих тогда было немало, конференциях. Она спокойно относится к своей известности, карьере, успехам. Пожалуй, и к неудачам тоже. Ни разу я не услышала в ее словах ни одной нотки превосходства над кем бы то ни было. Ей это не нужно — Лидия Алексеевна всего в жизни добилась сама (свою самостоятельность ценит до сих пор). И постоянно училась.

Начали мы с самой высокой точки в ее карьере — с работы заместителем председателя череповецкого горисполкома в 1969 — 1975 гг. Под началом Лидии Гребневой были культура, образование, здравоохранение, спорт, торговля, а также связь с городами­побратимами. При этом за границей в составе официальной делегации она была лишь раз, в Раахе, на конгрессе породненных городов, — тогдашний председатель исполкома Алексей Савонов не отпускал: «Вам и здесь работы хватит!» Работы хватало. Все ее кадры размещались в двух комнатках: в каждом отделе — заведующий, инспектор (или два) и секретарь.

— И город был не на плохом счету, — говорит Лидия Алексеевна. — Мы открывали новые школы — по одной в год; детские сады; кинотеатры. Строительная организация («Череповецметаллургстрой», а потом «Череповец­металлургхимстрой») была очень сильной, кадры квалифицированные. Работа шла поступательно, интенсивно.

К слову, Лидия Гребнева организовала на стройплощадках корпункты — для связи с газетой «Коммунист». Где бы ни работала Лидия Алексеевна, она относилась ко всему с интересом, отдавала делу все силы.

— Одни осенние заготовки чего стоили! — вспоминает сейчас. — Овощехранилища к зиме надо было заполнить, оттуда продукты получали и детсады, и школы, и магазины, и общепит. Я и моталась по районам, по колхозам.

— А еще городские дела, проверки, совещания. Как вы все успевали?

— Как… На работу к 8.30, домой порой к полуночи возвращалась, особенно когда в горкоме партии работала. На месяц все было распланировано: какие мероприятия подготовить, в какой школе побывать с проверкой, когда с отчетом самой выступать, кому государственные награды вручить, кого с днем рождения поздравить. Успевала. Дочки потом говорили: «Мы у тебя были заброшенные».

— О чем в то время спрашивали вас депутаты? Или все сессии проходили под знаком «единогласно»?

— Больше всего за торговлю мне попадало. В то время была разнарядка по продуктам — фонды. Вот и возмущались: почему мало?

— А вы могли что­то изменить?

— Ездила в Вологду, цифры приводила, доказывала: у нас же металлурги, строители… Ругаться я не умела, но если чувствовала, что можно получить, — не отступала, ну а если у них у самих нет (тоже фонды!), то и спорить бесполезно. Даже в коридорах порой случались такие диалоги: «Фонды на яйца получила? Сколько?» — «1500». — «Сколько?! Ты соображаешь?! Нам же на миллионы надо!» При этом в целом атмосфера была очень доброжелательной, не было оскорблений, тем более хамства ни в горисполкоме, ни в горкоме партии. Первый секретарь тогдашнего обкома Дрыгин мог, правда, с мужиками и матерком перекинуться, но они друг друга понимали. Ну а когда ситуация изменилась, я просто ушла во вспомогательную школу директором. Хотя до пенсии можно было доработать — депутатом меня избрали и на третий созыв.

По образованию Лидия Алексеевна учитель. Начало работы пришлось на начало Великой Отечественной — в богом забытом селе Архангельской области. Холод, голод. Она, окончившая курсы медсестер, с первых дней рвалась на фронт — не пустили.

Карьера ее не была поступательной. Проработав несколько лет в горкоме партии, ушла директором школы № 11 — и школа стала одной из лучших в городе, а Лидия Алексеевна получила звание «Отличник народного просвещения», была избрана делегатом Всесоюзного съезда учителей, который проходил в только что открывшемся Кремлевском Дворце съездов (в приглашении было написано так: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик просит тов. Л.А.Гребневу пожаловать на прием 5 июля 1968 г. в 16 часов»).

После горисполкома работала директором вспомогательной школы. Учительская стезя не отпустила ее и после выхода на пенсию — Лидию Алексеевну пригласили учить приехавших на стройку вьетнамцев русскому языку. «Ты с ума сошла! — отговаривали подруги. — Ты хоть слово по­вьетнамски знаешь?» Она не знала. На вооружении были только учебник, собственное желание и усидчивость ее взрослых учеников. Позд­нее они приглашали свою учительницу на праздники. Некоторые, вернувшись к себе домой, писали письма.

Стремление познать все, что необходимо для работы, было в Лидии Алексеевне всегда. Работала зав. кабинетом политпро­свещения, почувствовала: не хватает знаний — одного учительского института мало. И решила: поедет учиться в высшую партийную школу. Успевала только­только — принимали до 35 лет, ей столько и исполнилось. Обе дочки учились в начальных классах. Муж уже два года как умер, оставить детей было не на кого.

— Но выход был: пусть поживут четыре года в интернате, я буду брать на выходные… Позвонила отцу, он как заматерится прямо в трубку! Я кричу: «Папа, нас же разъединят, если услышат!..» Короче говоря, мои родители взяли девочек на все годы моей учебы, и я бесконечно им благодарна.

— «Заброшенные» дочери не обижались на вас?

— Им там нравилось. Дед их к самостоятельности приучил. Сядут уроки делать: «Дедушка, помоги!» Он с печки: «Что ж вы, еще и не подумали, а уже помощи просите». Бабушка: «Старый, скажи!», а он ни в какую.

— Бабушка баловала?

— Нет, она строго их вела. Сама всю жизнь в нужде жила, трудилась много (нас было четыре сестры в семье, я старшая), ткачиха, многостаночница. И нас, и их приучила к дисциплине, к порядку. Как? А вот не знаю. Требовала, например, чтобы домой вовремя приходили — и приходили! Хотя не наказывала никак. Если только посмотрит косо — дед, как страж революции, готов их грудью защищать. Простая малограмотная женщина. На ликбез, помню, ходила — слева я, справа другая дочка, за спиной третья… Выучилась! Все смогла.

Лидия Алексеевна тоже смогла все. Не ладилось что­то с русским языком («Правила все знаю, а ошибки делаю»), вступительный диктант в ВПШ на «2» написала — так потом все четыре года занималась, итог — «4».

— А после первого семестра хотела я уходить. Не могу на семинарах без бумажки отвечать — и все тут! Но добилась своего. Потом мужики перед сессиями просили: «Лида, объясни!» В аспирантуру предлагали, в университет преподавателем — не пошла. А в Череповце потом (смеется) назначили меня ректором университета марксизма­ленинизма, а преподавала я конкретную экономику. Спрашивали меня: «Откуда все это знаешь?» Так я же четыре года учила, с отличием ВПШ окончила; а за цифрами и фактами на предприятия бегала, документы изучала — все конкретно!

Озорная улыбка, смех, энергия так и брызжут… Она по­прежнему в строю — в совете ветеранов мэрии, почетный член городского женсовета. Как вы думаете, сколько лет Лидии Алексеевне? Не поверите — 23 марта исполнилось 85.

— Мои дочери и внучки дежурство решили установить — приезжать по очереди, меня караулить. Приехали внучки, только и слышу: «Сиди! Сиди! Мы сделаем. На улице скользко, не ходи». Я в конце концов заявила: «Идите вы, девки, на фиг! Без вас­то я как на улицу ходила? Так и буду ходить!» И к ним не еду — зачем? Здесь у меня телефон не умолкает; вышла на улицу — и слышу: «Здравствуйте!», «Как здоровьице?», «Как живете?» А там? На диване сидеть?

Дочерей, внучек и внука я увидела на фотографиях — живут они в Санкт­Петербурге. Все красивые, статные, в глазах — спокойная уверенность, внутренняя сила. Не всегда жизнь баловала их, но все, что многие называют ударами судьбы, они встречали достойно. Нет работы по специальности — найдем временную, пусть неквалифицированную (и никаких: «Мама, помоги, реши, устрой…»); проблемы в личной жизни — что ж, надо пережить и это. Зато и радости были. Младшей дочери, например, на 55­летие сразу двое мужчин подарили букеты из 55 роз, а вообще цветов было две комнаты.

На 80­летнем юбилее Лидия Алексеевна наметила план. 1 — дожить хотя бы до 85 лет; 2 — чтобы все в семье были здоровы; 3 — чтобы младшая внучка окончила институт; 4 — чтобы родился правнук.

— Все выполнено, — улыбается Лидия Алексеевна. — Больше нечего задумывать. Стану просто жить.

— А правнук?

— Правнучка будет. В семье внука Миши пополнения ждут в апреле. Спрашиваю: «Как назовете?», а Миша: «Вот посмотрим на нее, когда родится». Такой скрытный!..

Ирина Ромина
№57(21972)
30.03.2007