Европа ягодка опять: Старый Свет обретает формы новой империи

На днях Европа отмечала 50­летие Римского договора, который дал зеленый свет процессу формирования новой исторической реальности — Европейского союза. Юбилей проходит на фоне активных споров по поводу того, расцвет или упадок переживает сегодня Старый Свет. Президент Путин в минувшие выходные тоже поздравил канцлера Германии Ангелу Меркель (ее страна сейчас председательствует в ЕС) с важной исторической датой и опубликовал в ряде европейских стран свою статью «Полвека европейской интеграции и Россия».
Историки утверждают, что полвека назад были две основные причины создания Евросоюза. Первая — сформировать такую структуру, которая могла бы предотвратить четвертую войну между Францией и Германией, связав руки всем «национально озабоченным» политикам и реваншистам в этих странах. Вторая причина в том, что европейские предприниматели и экономисты сумели донести до политиков простую истину: Европа без протекционистских барьеров добьется больших успехов, чем Европа, фрагментированная на множество эксклюзивных рынков. То есть союз был создан, чтобы позволить Европе быть конкурентоспособной на глобальном рынке.

25 марта 1957 года лидеры Франции, ФРГ, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и Италии, собравшись в Риме, учредили Европейское экономическое сообщество, прообраз нынешнего Евросоюза (по мнению ряда историков, родословную ЕС следует вести с созданного шестью годами раньше Европейского объединения угля и стали). Тогда еще мало кто мог себе представить, что экономическое сближение шести стран Западной Европы приведет на рубеже двух столетий к реальному объединению континента под знаменем Евроcоюза. Особенно над этой затеей глумились советские пропагандисты, помнившие тезис Ленина о принципиальной невозможности европейской интеграции и заведомой «реакционности» лозунга «Соединенных Штатов Европы». Однако образовавшееся сообщество европейских стран медленно, но верно освобождалось от внутренних таможенных и иных ограничений для ввоза и вывоза товаров, капиталов, услуг и рабочей силы и по мере этого освобождения достигало все более высоких экономических результатов и, соответственно, привлекательности. В 1973 году к шестерке основателей ЕЭС присоединились еще три государ­ства: Великобритания, Ирландия и Дания, в 1981­м — Греция, в 1986­м — Испания и Португалия. Со временем, обеспечив в основном решение поставленных перед собой экономических задач, страны ЕЭС взялись за расширение политического сотрудничества. В соответствии с договором, подписанным в голландском городе Маастрихт 7 февраля 1992 года, на базе ЕЭС был создан Европейский Союз. С его созданием 12 государств Западной Европы распространили компетенцию общих руководящих органов на сферы внешней политики, политики безопасности, юстиции, на целый ряд других областей, находившихся прежде в исключительном ведении национальных органов власти и управления. В 1995 году вступило в силу соглашение «Об отмене паспортного и таможенного контроля», которое было подписано десятью годами раньше в люксембургском городе Шенген. С этого момента граждане подписавших или примкнувших к соглашению стран фактически стали гражданами единой Европы. А в канун нового тысячелетия, в 1999 году, мировым финансовым рынкам была представлена в качестве официальной расчетной валюты новая денежная единица — евро, — которая сразу же зарекомендовала себя одной из самых прочных валют в мире. С 2002 года она поступила в обращение в виде наличных бумажных банкнот и металлических монет.

Добровольная передача во­просов, которые ранее решались на уровне отдельных государств, в руки руководящих органов нового субъекта международных отношений не остановила поток заявок на принятие в ЕС все новых кандидатов. В 1995 году в Союз были приняты Австрия, Финляндия и Швеция, в 2004­м — Эстония, Литва, Латвия, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Венгрия, Мальта и Кипр, в нынешнем, 2007­м, — Болгария и Румыния. Таким образом, общее число членов Евросоюза достигает сегодня 27 государств. И это еще не все, так как о своем желании войти в Союз наряду с Турцией все громче заявляют Украина, Грузия.

Однако чем быстрее разбухает ЕС, тем громче звучат голоса пессимистов, особенно на другом берегу Атлантики. «Технологии, а вместе с ними и дух эксперимента переместились в Силиконовую долину и в Бангалор, — пишет Newsweek. — Европейские же политики бессильны перед лицом инертной системы социального обеспечения и избалованной рабочей силы. Падение рождаемости и рост числа иммигрантов обострили социальные проблемы. Европейская внешняя политика с трудом превозмогает сон и не способна к решительным действиям. Последние пять лет были потрачены на попытки написать новую Конституцию ЕС — и все только для того, чтобы ее отвергли недовольные чересчур разбухшей Европой Дания и Франция…»

Понятно, что за американ­скими оценками Евросоюза кроется ревность. Вашингтон ведь давно провозгласил себя «пупом мира» и не желает, чтобы в сильной и единой Европе существовал какой­то другой полюс влияния. Однако следует признать, что противоречий в ЕС хватает. Споткнулась же евроинтеграция на проекте первой в истории общеевропейской Конституции, которая должна была «заложить юридическую основу под создание новой европейской идентичности». Ну не готовы еще французы и датчане жертвовать суверенитетом. Эта проблема всегда чувствительна, но особенно она актуальна, когда люди начинают сомневаться в том, что их проблемы и их голоса могут повлиять на действия или политику новой политической системы. А сегодня не только во Франции, но и в других странах Европы все больше людей приходит к выводу, что Евросоюз управляем бюрократией, чьи действия редко могут быть поняты рядовым жителем и которая вовсе не стремится к тому, чтоб ее понимали.

Кроме того, резкое расширение Евросоюза за счет стран, которые еще совсем недавно входили в сферу интересов Советского Союза, пугает старых европейцев. Французская «Либерасьон» отмечает, что никогда еще в Европе не объединялись настолько разные народы.

Журнал «Экономист» полагает, что «европейцы уже начинают тосковать об утраченном «золотом веке» гармонии и доброжелательности». «Таймс» предсказывает, что вместе с новичками Евросоюз получит груз их проблем: «От Эстонии на севере до Словении на юге новым государствам сложно интегрировать свои беспокойные этниче­ские общины. Теперь ЕС должен унаследовать эти проблемы, потому что для многих переселенцев и людей, лишенных гражданских прав, эмиграция на Запад — это единственный выход из положения». «Обсервер» публикует собственный антирасширительный обзор прессы: «Неожиданно наши новые парт­неры по ЕС стали потенциальными «корыстными туристами» («Дейли мейл»), агентами «общественного переворота» («Файнэншнл таймс»), «угрозой» (снова «...мейл») нашему социальному обеспечению, ордой цыган или «паводковой волной» («Дейли экспресс») из «миллионов иммигрантов» («...мейл»)…»

Для России стратегическое партнерство с Евросоюзом обу­словлено даже не политикой, а географией. Мы давно связаны с Европой общей историей, тесными торговыми отношениями, а в последнее время еще и нитями нефтегазопроводов. Однако пусть в Брюсселе не волнуются. Владимир Путин в свой статье «Полвека европейской интеграции и Россия» прежде всего успокоил европейцев: «В обозримом будущем мы не собираемся ни входить в Евросоюз, ни вступать с ним в какую­то форму ассоциации. Реально смотря на вещи, Россия намерена строить свои отношения с ЕС на договорных основах и принципах стратегического партнерства. Хочу подчеркнуть, что в этом партнерстве мы готовы идти максимально далеко. Естественно, подразумевая, что и партнеры пройдут свою часть пути. В ближайшее время вступит в силу соглашение об облегчении визовых процедур. Мы расцениваем это соглашение как важный шаг к введению безвизового режима».

Президент России выразил надежду, что выбор будет сделан именно в пользу совместного созидания нашего общего будущего. «Нельзя допустить, чтобы в европейской политике возобладали блоковые подходы, чтобы на нашем континенте появились новые разделительные линии, чтобы реализовались односторонние проекты в ущерб интересам и безопасности соседей», — пишет он. При этом Путин признает, что интересы России и ЕС не могут всегда и во всем совпадать. «Конкуренция — обратная сторона сотрудничества и неотъемлемая часть процесса глобализации, — признает Путин, — но при этом не надо, например, за «чистой» экономикой выискивать некие политические замыслы, а на законные и вполне понятные действия по защите национальных интересов наклеивать идеологические «ярлыки» арсенала «холодной войны». Россия готова решать возможные расхождения через открытый диалог и компромисс на основе совместно согласованных правил».

«Сегодня, выстраивая суверенное демократическое государство, мы в полной мере разделяем те базовые ценности и принципы, которые составляют мироощущение подавляющего большинства европейцев, — подводит черту наш президент. — Мы рассматриваем европей­скую интеграцию как объективный процесс, являющийся составной частью нарождающегося многополярного миропорядка. Поэтому для нас важно, что Европейский союз становится все более авторитетным и влиятельным центром мировой политики».

Сергей Бегляк
№57(21972)
30.03.2007