«Начал рисовать от печки»

Фамилия Викулов в Череповце, да и на Вологодчине, прославлена многими достойными людьми. Поэт Викулов, психолог Викулов, журналист Викулов. Художник Николай Викулов, выставка работ которого открылась в библиотеке профкома ОАО «Северсталь» (ул. Сталеваров), безмерно уважая вышеперечисленных однофамильцев, в родственной связи ни с одним не состоит. У него, Викулова, как у России, всегда был свой, особый путь в искусстве.
«Есть фраза «танцевать от печки», а я начал рисовать от печки. Причем в буквальном смысле», — Николай Петрович приступает к автобиографическому очерку с «разбега».

Родился в деревеньке Михеево, что на окраине Уломского, а ныне Череповецкого, района. Место болотистое, лесное, зато охранная зона — рядом Дарвинский заповедник. А это значит, зверье разное в безопасности ходит, с рук ест, рыба крючка в глаза не видела. Да, о печке. В военные годы, с которыми со­впало детство Николая Петровича, не то что с мольбертами и красками перебои были, карандаши да бумага — большой дефицит. Пробудившийся талант Коля Викулов реализовал угольком на стенке русской печки. В основе его «фресок» — «жития» больших советских персонажей, которых юный угольный график видел в учебниках и газетах: Сталин, Ленин, Ворошилов. Но… «Больше всего я любил рисовать Буденного с его пышными усами», — говорит художник. Когда натренировался на Буденном, до Чапаева на коне было рукой подать. Были у мальчика и другие «холсты» — снег зимой, песок летом. Позже, получив поручение рисовать школьную стенгазету, Коля расправился с фашистами по­своему. За родину, за Сталина, за печку. На его картинках врагу предписывалось либо лежать убитым, либо драпать в ужасе от бравых воинов Красной Армии. По­взрослев, рисование оставил. Окончив ФЗО, Николай Викулов стал не кочегаром и не плотником, а, как в песне, монтажником­высотником на череповецком коксохиме. Интерес к изобразительному искусству вернулся во время службы в армии. «Там я впервые увидел человека, который здорово умел рисовать. Он был сержантом и изображал на портретах наших военачальников, — рассказывает «Речи» Николай Петрович. — Я все в его мастерской и крутился. Лица генералов он рисовал сам, а мне доверял костюмы и мундиры. Я был на седьмом небе».

После демобилизации были занятия в изостудии Сергея Пескова, учеба в ярославском художественном училище, членство в Союзе художников СССР и России, выставки городские, областные и зональные, работа в школе и по заказам от областного художественного фонда. Тут и пригодился «фресочный» навык: расписывал столовые, кафе, школы и детские сады. На выставке есть снимок: панно, резьба по дереву, нечто в русском стиле — медведи с бочонками меда. Где такая красота располагалась? Гадаю. В музее? Нет. В крупном учреждении? Нет. «В пивбаре на Красноармейской площади», — признается художник. А другое панно — компания восточных сосудов — двоилось в глазах клиентов винного отдела продмага. Все эти, без преувеличения, произведения искусства сегодня «смыты» евроремонтом. Из того периода творчества Викулова до нас дошла буква «А» над крышей автовокзала.

Дочери Николая Викулова по стопам отца не пошли. Старшая сразу обратилась к музыке, а младшая в детстве подавала надежды — от альбома не оторвать. Все у нее было в достатке, всем обеспечили родители, охраняя детские ручки от угля: дорогущие ватманы, заморские краски с карандашами и папа­художник, готовый помочь штрихом­другим. Однако живописца из нее не вышло. Значит, не судьба.

Сергей Виноградов
№43(21958)
12.03.2007