Дом Павлова

Жильцы аварийного общежития в Соколе три года маются без отопления и уже ждут, когда их «посыплют сверху дустом».
Когда редакционная машина везла меня через дворы в центре Сокола к общежитию на Архангельской, 37, я уже примерно представлял, что мне предстоит увидеть. За пару дней до моего приезда одна из жительниц этого подобия жилья Наталья Куликова позвонила в редакцию «Хронометра» с просьбой о помощи и описала ужасающие трущобы, в которых вынуждены жить шесть сокольских семей. Однако то, что открылось моему взору после очередного поворота, превзошло все самые мрачные ожидания…

Осажденная общага




В здании, к которому мы подъехали, можно смело снимать фильм о штурме Грозного или триллер о маньяке, гоняющемся за жертвами по заброшенному дому. Сначала мне даже показалось, что в пятиэтажном корпусе общежития нет ни одного целого окна. Огромные горы мусора, сваленные прямо под окнами, и зловещая тишина необитаемых комнат с ободранными обоями смотрелись довольно зловеще по соседству с мирно поблескивавшими лоджиями окрестных домов. Только когда в дверях общежития показался один из жильцов, я поверил, что в таком месте кто-то еще может жить.

– Вы из газеты? – спросил мужчина. – Пойдемте, я вас провожу. А то у нас тут только несколько комнат жилых. Еще заблудитесь.

Чтобы дойти до одного из обитаемых островков здания, пришлось преодолеть несколько маршей обледеневшей лестницы с небольшими сугробами на ступеньках. В коридорах с выбитыми окнами гуляла метель. Как оказалось, меня уже ждали. Жильцы столпились в маленькой комнатке, разделенной пополам тонкой перегородкой, и стали наперебой рассказывать мне о злоключениях их общежития. Сразу оговорюсь, что дословно привести их рассказ не могу – слишком уж причудливые словесные формы иногда приобретали эмоции загнанных в тупик сокольчан:

– Мы все в этом общежитии живем больше десяти лет, – начала нелегкую повесть Людмила Гуляева. – Раньше, еще при Советах, оно принадлежало Трестстройплощадке. Здесь было очень трудно «выбить» комнату. Везде была идеальная чистота. У вахты на первом этаже кадки с пальмами стояли! Еще в 2000 году все было нормально. В общежитии жило много людей, а с 2001 года начался бардак.

По словам жильцов, началось все с того, что здание решили «отремонтировать»: сменить трубы отопления, навести косметический ремонт в коридорах. Только вот для чего нужно было большую часть общежития выселять, а оставшихся перемещать в одно крыло? Судя по тому, что в коридорах лежит снег, а оставшиеся (чуть не написал «в живых») жители спят в верхней одежде, никто и никогда о ремонте здесь не помышлял.

– А три года назад нам отключили все коммунальные блага, кроме света, – продолжает соседка Людмилы Татьяна Сокрут. – Сказали, что мы затапливаем магазины, которые расположены на первом этаже. Чинить ничего не стали: просто отключили воду, канализацию и тепло. В магазинах, естественно, все блага цивилизации остались. Так с января 2004 года электрообогревателями и отапливаемся.

Третья собеседница рассказала и о том, как им предлагали выкручиваться:

– Я с тогдашней комендантшей Воробьевой разговаривала. Спрашиваю: «Как теперь жить-то? Ни туалета, ни тепла нет!» А она мне и говорит, что, мол, мусор в окна выбрасывайте. И нужду справлять – тоже в окно. Живем, как в осажденной крепости. Прямо Дом сержанта Павлова какой-то! Только еще фрицы, как в Сталинграде, с автоматами в окна не лезут!

В общем, остались люди жить, как в пещере. Когда стало понятно, что власти пальцем для них не пошевелят, жители общаги пошли к журналистам. И чуть не пожалели. Потому что после публикаций в высоких теплых кабинетах большие дяди решили их переселить. А вот куда переселить – это сюжет для отдельного ужастика. С готовыми декорациями…

По соседству с трупом и бомжом

Обычно, когда выселяют жильцов из аварийного здания, их претензии сводятся прежде всего к тому, что новый дом будет находиться не в центре, как раньше, а на далекой окраине. Однако к случаю с сокольским общежитием на Архангельской это не относится. Новые комнаты бедствующим семьям дают по соседству, буквально через несколько дворов, на улице Кирова. Туда-то мы с Татьяной и Мариной и отправились, чтобы убедиться, на что им предлагают променять промороженную коробку родной общаги.

– Вот эту комнату нам предложили, – Татьяна чиркает в темноте зажигалкой, поскольку света в коридоре нет. – Чувствуете, как из-за двери воняет? Там старик-бомж жил. Он, говорят, умер да так два года мертвый в комнате и пролежал. Соседи у него тоже бомжи, они и не беспокоились, что дедка второй год из комнаты не выходит.

Заглянув в соседнюю комнату, мы обнаружили будущих соседей общажных переселенцев: в невообразимой горе грязного тряпья лежала старушка, нечесаная, наверное, со времен перестройки.

– Вы не заметили, а по ней еще и вши ползают, – возмущается Татьяна. – Но это еще семечки. Я вам сейчас еще другие комнаты покажу, в которые нас хотят запихнуть…

Если в комнату, в которой два года «проживал» дедушкин труп, еще можно было войти, то с другим жилищем, любезно предоставленным администрацией, таких вольностей себе не позволить: бетонное перекрытие над дверью лопнуло, и если дверь открыть, оно в придачу с двумя рядами кирпичей рухнет прямо на голову «счастливым новоселам». Рядом с комнатой располагается «средоточие цивилизации» – общая мойка. В разбитое окно заметает снежную поземку, на полу намерз слой льда толщиной в три пальца, а посреди этого «катка» расположился ряд раковин со свисающими с них толстенными ледяными «сталактитами».

– Тут вот, рядом с мойкой, еще одна комната. Там дверь рухнула вместе с косяками, так что, может, и зайдем. – Татьяна чиркает зажигалкой и делает шаг в темноту. – Ой! Ой! Мне что-то за шиворот упало!

При ближайшем рассмотрении оказалось, что в темноте коридора на голову валятся… сосульки.

– На все сборы нам дали три дня, – возмущается Татьяна. – Сказали, что либо мы переселяемся, либо электричество отключат. А это же единственный источник тепла в наших комнатах! Если уж так, то сразу бы дустом сверху посыпали, и на улицу Новую переселяли, туда, где кладбище! У соседа Толика перегорел свет, так он уже третью ночь в холоде спит, считай – прямо на улице. Выходит, нас теперь то же самое ждет? То есть или в бомжатник, или замерзайте.

Не могут разобраться

За разъяснениями ситуации я отправился к главе города Сокола Людмиле Герасимовой.

– Общежитие это является аварийным уже десять лет, – утверждает Людмила Владимировна. – И довели его до такого состояния вовсе не мы. Администрация города образована только год назад, а проблемы нам достались многолетние, нажитые районным руководством.

К беседе подключился и управляющий делами городской администрации Николай Курчицкий:

– Дело в том, что главой города стал не совсем тот человек, которого хотели видеть районные власти. И теперь у нас с ними, мягко говоря, натянутые отношения. Ведь по закону «О муниципальных образованиях» нам передали все полномочия, а все имущество в городе как было, так и осталось районным. Доходит до абсурда: в центре города районная администрация продает частнику единственный общественный туалет в городе. Частник его сразу же закрывает, а потом в газетах пишут, что закрыли его мы, городские власти. Так же и с этим общежитием. До нынешнего состояния оно дошло еще во времена, когда городской администрации не было. А теперь все решать должны мы. А ведь за один день такую проблему не ликвидировать.

По словам городских чиновников, жильцов общежития переселят в предоставленные комнаты только тогда, когда там будет сделан ремонт. Также они подчеркнули, что никто жителям «Дома Павлова» свет отключать не будет. Что ж, поскольку эти заверения прозвучали в разговоре с представителем СМИ, я думаю, их вполне можно рассматривать как публичное обещание. И если оно не будет выполнено, мне кажется, перекладывание ответственности друг на друга уже не будет смотреться убедительно. И тогда этим вопросом уже стоит заняться компетентным органам.

Меж тем как глава района Александр Ожогин и глава города Людмила Герасимова выясняли, кто же довел город Сокол до жизни такой, жильцы общаги помахали мне на прощанье и разбрелись по своим комнатам. Дел у них в этот день хватало: по радио обещали мороз в минус 38, так что надо было срочно утеплять комнаты.

Антон Черный