Череповец сказал «мама»

Пианист и преподаватель Даниил Крамер взял череповчан в джазовую школу первоклашками
Ричи Гудс перебирает струны баса ласково, будто пряди любимой женщины. Ударник Олег Бутман навертел на палочки меховые наконечники и извлекает из барабана похожие на сердцебиение звуки. Даниил Крамер, легко и осторожно, словно крыльев бабочки, касаясь клавиш рояля, наигрывает успокаивающую мелодию. Признанный громким и неистовым, мировой джаз входил в девственный Череповец на мягких лапах.

Концерт выдающихся джазовых музыкантов современности Даниил Крамер назвал первым уроком. Второй и третий воспоследует в апреле: в наш город собирается большой оркестр Игоря Бутмана и тот же Крамер, но уже с другими музыкантами.

«Мы тут посоветовались глазами, джазмены это умеют…» — Крамер делится с переполненным залом ГДК «Аммофос» секретом, как троица решает, что сыграет следующим номером. Выбор зависит от настроения зала и самих музыкантов, а также от многих прочих неуловимых нюансов. Ничего похожего на бумажную шпаргалку, список композиций или, пардон, элементарные ноты Даниил, Олег и Ричи на сцену не выносили. А на наш вопрос после концерта об этом ответили обиженными минами. Импровизация — богиня джаза.

Буквально месяц назад москвич Крамер и два видных нью­йоркских джазмена «посоветовались глазами», да и пустились в большое российское турне длиною в месяц. Дальний Восток, Сибирь и Урал позади, Вологда и Череповец остались на десерт. Бороздя отечественные просторы, звезды, без преувеличения, мировой величины признаков соответствующей болезни не проявляют. От местных организаторов омаров и люксов не требуют, лишь бы зал и инструменты были на высоте. Со вторым в Череповце чуть было не вышло казуса: давно извест­но, что на «аммофосовском» рояле преклонного пятнадцатилетнего возраста хорошо только в карты играть. Даниил Крамер покачал головой, но и только — хороший пианист и на шахматной доске исполнит Рахманинова. Другое дело — стул для Ричи Гудса. К стульям в Череповце придирок никогда не было, а тут поди ж ты. Басист­афроамериканец вдохновляется исключительно на странной формы пуфике типа «орлиное гнездо» с насестом для ног. Принесли из бара на пробу — не понравилось. Подходящий стул пришлось транспортировать из Вологды.

Редкий музыкант здоровается словами — приветственное рукопожатие с череповчанами заменяет бодренький мотивчик безвестного американца. «Батька» джазового трио Даниил Крамер представляет коллег. Вслед за перечислением всех регалий Олега Бутмана следует биографическая строчка — «брат того самого Игоря Бутмана». Навязшей на зубах рекомендации ударник пантомимически подыгрывает на невидимом саксофоне. Крамер продолжает: «Ричи Гудс — отличный нью­йоркский ударник. Знает все, переиграл со всеми». Среди этих «всех» Уитни Хьюстон и Кристина Агилера.

Концерт продолжается мелодичным джазом. Ухо наслаждается музыкой, а глаз — поведением Даниила Крамера. Кажется, что к клавишам подведен ток и опытный пианист играет всем телом, ко всему прочему пропевая партитуру всех трех инструментов губами. Музыка, пропущенная через его моржовые усы, будто через фильтр, выходит слаженной и чистой. Каблуки Крамера, пританцовывающие в такт мелодии и высекающие искры на полу, нередко перебивают барабаны Бутмана. «А сейчас мы сыграем в другом стиле», — говорит Даниил после каждой исполненной композиции. И действительно, на концерте стиль трио джазменов меняет чаще, чем Орбакайте наряды.

После объяснений Крамера, подтвержденных примерами, понимаешь, что джазмен сродни хулигану, который украшает леонардовскую Джоконду чапаевскими усами. Берется мелодия, пропускается через воображение, часто коллективное, и на выходе не узнается «родной матерью». Summer time Джорджа Гершвина в хард­джазовой обработке Ричи Гудса так же далека от оригинала, как Нью­Йорк от Череповца. «Концерт проходит как­то вяло, последняя вещь будет повеселее», — конферирует Крамер. Услышав от джазмена о «последнем номере концерта», не спешите вызывать мужа или, не дай бог, такси. Замерзнут ожидаючи. Сколько продлится та или иная композиция, тот или иной концерт, не знает никто, включая исполнителей. Надо сказать, на длительность концерта в немалой степени подействовали и продолжительные аплодисменты публики. Фраза «Музыканты такого уровня к нам еще не приезжали» на один вечер определенно стала городским афоризмом. Однако выйти на бис звезды джаза отказались, объяснив это правилом диетолога — переевший зритель хуже слегка голодного.

«Череповецкая публика пока не знает джазовых тем, не знает, когда нужно приветствовать. Язык джаза здесь пока не совсем понимают, но это и не бывает с первого раза, ничего плохого или страшного в этом нет. Вологодская публика, скажем, уже кое­что понимает. С ней мы работаем уже второй сезон. Как с ребенком, сначала ему говорят — «мама», потом — «каша», потом — «дай». Только с третьего раза он поймет всю фразу: «Мама кашу дай». И процесс этот невозможно ускорить».

Сергей Виноградов
№27(21942)
14.02.2007