Спросить у президента

Такую возможность 1 февраля на три с половиной часа получили около 1300 представителей российских и зарубежных СМИ, аккредитованных на пресс­конференцию главы государства. Одним из журналистов, представляющих Вологодчину, был зам. редактора газеты «Красный Север» Алексей Третьяков. Сегодня он рассказывает о своих впечатлениях.
Журналистов стали пускать в Кремль с восьми часов утра (пресс­конференция начиналась в полдень). Первые полтора часа специально отводились для прохода телевизионщиков, которые приехали на встречу с камерами, штативами и другой аппаратурой, требующей тщательного досмотра. Следом шла пишущая братия. Приехав в 9 часов к Спасской башне и обнаружив на паспортном контроле всего нескольких человек, я было подумал, что мои опасения провести на морозе несколько часов не оправдаются. Ничего подобного не предвещала и очередь, в которую выстроились журналисты у 14­го корпуса Кремля. «Максимум каких­нибудь 70 метров. Всего несколько минут — и можно попасть внутрь здания», — обрадовался я. Но нет. Представителей прессы поначалу пускали только через один подъезд. Дело двигалось медленно. Как выяснилось, в очереди оказались люди, даже более оптимистично настроенные, чем я. В основном — иностранные корреспонденты. Некоторые из них пришли в легких куртках или даже без шапок. Через час на них уже нельзя было смотреть без боли. Потом открыли еще два подъезда, и очередь стала двигаться быстрее. Через два часа я оказался у заветной двери. Один офицер ФСО сверил мой паспорт со списком аккредитованных журналистов. Другой — тщательно проверил все отделения моего чемодана.

— А это что?

— Диктофон.

— Покажите, как он работает.

Последнее препятствие — рамка металлоискателя. И ты — внутри. На посту охраны перед самым входом в зал сотрудники спецслужб еще раз досматривали журналистов. Все подозрительные предметы (в моем случае это оказалась бутылка минеральной воды) попросили оставить в фойе. Там же надо было сдать мобильный телефон.

Зал, где проходила пресс­конференция, напоминал муравейник. Журналисты, операторы и фотографы общались друг с другом или сновали туда­сюда в поисках свободных мест. На всех передних столах лежали бумажки «зарезервировано». Как позже выяснилось — для центральных телеканалов и представителей ведущих мировых СМИ. Мне досталось место на отшибе, неподалеку от кабин с переводчиками. Но все­таки это был партер. Нескольким десяткам моих коллег пришлось довольствоваться балконом.

Рядом со мной сидела молодая женщина. Она в который уже раз повторяла шепотом: «Уважаемый Владимир Владимирович, в прошлом году вы приезжали в нашу Курганскую область…» И тут к столу, за который должен был сесть президент, вышел мужчина в официальном костюме, неся что­то завернутое в салфетку. Когда он ее развернул, оказалось, что это чашка (по слухам, с зеленым чаем). Следующим у стола появился руководитель президентской пресс­службы Алексей Громов. Ровно в полдень под вспышки и щелчки фотокамер в зал вышел Владимир Путин. Пресс­конференция началась.

В своем вступительном слове Владимир Путин подвел итоги минувшего года. Потом начал отвечать на вопросы. Тянуть руку в этом большом зале, казалось, бессмысленно. Поэтому большинство корреспондентов пришли с самодельными плакатами, на которых были написаны названия городов, откуда они приехали, и темы вопросов, например, «ЖКХ». Так же поступила и моя соседка, поднявшая над головой свой небольшой транспарант. И тут, о чудо, на нее обратил внимание Алексей Громов. Именно она, редактор журнала «Нивы Зауралья» — а не «Первый канал» — получила право задать вопрос главе государства одной из первых.

«Уважаемый Владимир Владимирович, в прошлом году вы приезжали в нашу Курганскую область…» — начала она.

Окончание вопроса, который касался поддержки сельхозпредприятий, редактор «Нивы...» дочитала по бумажке.

Вопросы сыпались один за другим. Мгновенная реакция президента на любой, даже самый неожиданный вопрос впечатляла. Глава государства легко переходил от одной темы к другой — от иранской ядерной программы к уровню воды в Чебоксарском водохранилище. И при этом свободно оперировал конкретными цифрами. Далеко не каждый лидер крупной мировой державы соглашается вести такой диалог в прямом эфире. Журналисты даже спросили, нет ли в столе президента электронного «суфлера» или другой аппаратуры…

Алексей Третьяков
№21(21936)
06.02.2007