Фандорин с вологодской бородой

Русский Шерлок Холмс, литературный сыщик Эраст Фандорин искал преступника на Вологодчине
Впрочем, вологжане о возможности появления их города на страницах нового романа писателя Бориса Акунина подозревали еще с марта. Переводчик и беллетрист Григорий Чхартишвили, скрывающийся под знаменитым псевдонимом, редко ездит по миру без дела, а посему его визит в ту или иную часть земного шара — почти всегда предвестие книжного продолжения. Примеров масса. Да вот из последнего: четыре дня в Америке, пара часов в музее американских индейцев — и полгода спустя Эраст Фандорин в сопровождении верного слуги уже скачет по прериям столетней давности и страницам повести «Долина мечты». В марте этого года профессионального японоведа почему­то в сопровождении журналиста Леонида Парфенова встречали в Вологде. Приехал, отдохнул, испил сладкого пива в Сизьме, поскрипел неоттаявшим снежком в Кирилло­Белозерском монастыре, две ночи провел за фотографированием вологодских старообрядческих книг из коллекции одного из местных историков и, уезжая, намекнул, что пришлет сюда Фандорина, но не решил которого. Дело в том, что у Эраста Петровича имеются литературные предки — живущие в XVIII веке фон Дорны — и потомки, обита­ющие в современной Москве.

Повесть «Перед концом света», написанная на вологодском материале, вошла в новый сборник рассказов и повестей о приключениях сыщика Эраста Фандорина «Нефритовые четки», который увидел свет три недели назад. Книга поразила многих. Книжные аналитики рукоплещут тиражу, побившему все российские рекорды. Пятьсот тысяч экземпляров — так в Советском Союзе только Пушкина издавали. Вологжане же удивились не только скорости, с которой у Чхартишвили за словами следует дело, а и выбору героя. Ветхие источники, которыми пользовался и которые частично процитировал писатель в книге, относятся к XVIII веку, Эраст же Фандорин живет и работает в конце века XIX. В один большой архаизм, однако, повесть не превратилась. Раскольники — люди патриархальные и традиций, с которыми накрепко связаны, подобно перчаткам не меняют. А то, что в XIX веке на территории области, в частности под Вологдой и в районе Вытегры, жили потомки сбежавших при Петре I в леса мужиков, не пожелавших креститься тремя пальцами, подтверждает весьма авторитетный свидетель. Владимир Гиляровский описывает в автобиографических «Моих скитаниях», как любил гостить у старообрядцев.

Два слова о сюжете. Сорокалетний «американец» Эраст Фандорин, несколькими годами ранее изгнанный из России властями, за три года до начала XX века инкогнито прибывает на родину, дабы добровольно поучаствовать в первой в стране переписи населения. Маршрут таков: «По железной дороге из Петербурга через Ярославль в Вологду, оттуда на санях по гладкому почтовому тракту до уездного Стерженца». Место назначения, Стерженец, как всегда у Акунина, в реальности не существует, но ясно, что находится неподалеку от Вологды. Две недели проведет здесь аристократ Фандорин, для дела отпустивший русскую бороду и подстригшийся по­вологодски, кружком. Дело это, и без того долгое и трудное, осложняется упорст­вом раскольников и сектантов, которые видят в переписи происки антихриста. И скорее в землю лягут или самосожгутся, чем попадут в бланки с двуглавым орлом. Что и происходит повсеместно. Но кто все ж таки мутит этот странный суеверный электорат, кто словом доводит детей и взрослых до самоубийств? Может быть, петербургский врач­психиатр? Или московский статистик? А может, вологодский купец и издатель? Фандорин расследует.

Сергей Виноградов
№244(21911)
25.12.2006