Снова вместе

Любая война завершается подписанием мирного договора. Можно сказать, что вчера в России завершилась граждан­ская война 1918 — 1922 годов, потому что именно вчера в храме Христа Спасителя был подписан «мирный договор» особого, сакрального, свой­ства. Договор, который восстановил единство Русской Церкви, разделенной этой войной.
Глава Русской Православной Церкви (РПЦ) Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй и Первоиерарх Русской Зарубежной Православной Церкви (РЗПЦ) Лавр отслужили — впервые за более чем 70­летнюю историю этого церковного раскола — общую Литургию.

Для Русской Церкви ХХ век — это прежде всего период неслыханного ранее (не только в России, но и в истории христианства) гонения на веру. Самое печальное, что гонения эти проводили самые обыкновенные люди, граждане православной России. Церковь оказалась не только практически бессильной, но и уничтожаемой. Внутренний кризис Русской Церкви, ее зависимость от государ­ства, подрыв ее авторитета не позволили ей стать нравственным барьером на пути экстремистских методов политической борьбы, которые приобрели потом и ярко выраженный антирелигиозный характер. Да, Церковь просияла великим сонмом новомучеников, но если мучеников были тысячи, то отступников — миллионы. Очевидно, что большевики не смогли бы сделать ничего, если бы их не поддержала — неважно, по каким причинам и каким образом, — значительная часть населения. (Да и сами они, разве не были частью этого населения?) Но история Церкви того периода, как ни горько осознавать, это и история междоусобной борьбы, разделений, обвинений. Причиной разделения стала политика — приход к власти осенью 1917 года атеистического, богоборческого режима, почти сразу же начавшего масштабные репрессии духовенства и верующих. Но вместе с тем разделялись ведь сами православные! С позиции нынешнего дня непросто понять и объяснить, в чем у нас были проблемы, зачем какие­то разделения, почему части одного целого столько лет не могли ладить друг с другом. А знать это важно, чтобы не попасть снова в такую же ситуацию.

Большевики, едва придя к власти, не только начали массовый террор против верующих, но и оскверняли святыни (например, в 1919 году прошла кампания по вскрытию мощей), грабили и разрушались храмы. За пределы России эмигрировало большое количество (около 2 миллионов человек) русских православных людей, ставших беженцами. Вместе с паствой за рубежом оказались многие православные священники и архипастыри. Осенью 1920­го в оккупированном тогда войсками Антанты Константинополе оказалась группа архиереев, эвакуированных вместе с военным и гражданским населением из Крыма. В ноябре 1920 года в Константинополе с благословения Вселен­ского Патриарха прошел первый заграничный Архиерей­ский Собор. В ноябре 1921 года в Сремских Карловцах (Югославия) состоялось Всезаграничное Русское Церковное Собрание, впоследствии переименованное в Собор, которое и положило начало существованию Русской Православной Церкви за границей. Так РЗПЦ начала свой путь — путь нелегкий, тернистый, сопряженный с нестроениями и расколами. Формально раскол произошел в 1927 году, после того как митрополит Сергий (Старгородский) пошел на вынужденный шаг, издав декларацию о лояльности действующей власти. Сегодня, как и тогда, можно по­разному оценивать этот шаг. Но несомненно одно: митрополит и его последователи с помощью такого компромисса пытались сохранить Русскую Церковь от полного уничтожения.

К тому времени уже были убиты и замучены десятки, если не сотни тысяч священников, монахов, простых верующих. А большинство выживших вскоре отправятся в концентрационные лагеря, которые по дьявольской задумке гонителей зачастую располагались на территории бывших монастырей. Самый яркий и страшный пример — СЛОН, концлагерь на Соловках.

Но православное духовен­ство в эмиграции не приняло этот компромисс: реагируя на декларацию Сергия, Архиерейский Собор РЗПЦ в том же 1927 году постановил: «Заграничная часть Русской Православной Церкви должна прекратить административные сношения с Москов­ской Церковной властью, ввиду невозможности нормальных сношений с нею и ввиду порабощения ее безбожной советской властью…»

Формально Русская Церковь не считалась разделенной. Но на протяжении долгих десятилетий обе ее части — РПЦ и РЗПЦ — не признавали друг друга и не поддерживали никаких отношений. В том числе — канонических, то есть прихожанам этих церквей не разрешалось вместе молиться и причащаться. Даже падение коммунистического режима и крушение СССР не сразу изменило эту ситуацию. РЗПЦ начала активно открывать свои приходы на территории России (позднее в Зарубежной Церкви признали ошибочность этой политики), что послужило источником нового обострения отношений с РПЦ. И только к концу 90­х годов начались разговоры о воссоединении. Кто знает, сколько времени занял бы этот процесс, если бы не президент Владимир Путин.

В 2003 году он встретился с главой РЗПЦ митрополитом Лавром и от своего имени, а также от лица Патриарха Алексия официально пригласил его приехать в Россию. Таким образом, в мае 2004 года диалог вступил в новую стадию: митрополит Лавр впервые посетил Москву и присутствовал на ряде патриарших богослужений. «После совместной молитвы на мощах святых мучеников на Бутовском полигоне, где отдали жизнь за Христа десятки тысяч православных христиан, стало очевидным, что настало время преодолеть трагическое разделение нашего народа, возникшее вследствие революции и гражданской войны, и достигнуть восстановления евхаристического общения и канонического единства внутри единой Поместной Русской Православной Церкви, неотъемлемой частью которой всегда осознавала себя Русская Зарубежная Церковь», — сказал тогда митрополит. После этого процесс воссоединения начал стремительно набирать обороты. В прошлом году в Сан­Франциско состоялся Четвертый Всезарубежный Собор РЗПЦ. Он утвердил стремление к примирению, к восстановлению церковного единства. Последовавший затем Архиерейский Собор РЗПЦ одобрил проект «Акта о каноническом общении». Было решено восстанавливать един­ство с Московским патриархатом безотлагательно, но поэтапно — «по мере удовлетворительного взаимоприемлемого решения остающихся проблем». Проблемы сняли довольно быстро: РЗПЦ сохраняет немалую автономию, при этом состоя в каноническом единстве «со всей полнотой Русской Православной Церкви». И хотя немалая часть прихожан и даже духовенства РЗПЦ по­прежнему против воссоединения, главное дело сделано: Русская Церковь — вновь едина. В страшной российской истории ХХ века перевернута, будем надеяться, одна из самых трагических ее страниц.

Сергей Комлев
№90(22005)
18.05.2007