В Череповце Витас оделся в лохмотья

Обещанного три года ждут, а в случае с Череповцом — три концерта. Именно столько понадобилось самому очаровательному страннику Витасу, чтобы привезти в наш город по­настоящему новую программу.
Первый визит скрывающегося за ширмой броского прозвища одессита Виталия Грачева запомнился пятикратным исполнением уже тогда набившей мозоли на барабанных перепонках «Оперы № 2». Прошлогодние гастроли Витаса прошли под знаком форменного караоке. Певец достаточно неизобретательно напомнил зрителям знаменитые песни прошлого — кому аплодировали в конце, Витасу или Соловьеву­Седому с Пахмутовой, так и осталось невыясненным. И вдруг долгожданное «Возвращение домой», да еще до официальной московской премь­еры. Немудрено, что билеты на шоу артиста с другой планеты очень быстро стали дефицитом. А по городу тем временем загулял слух о череповецких или, в крайнем случае, вологодских корнях артиста. Иначе откуда, а точнее, куда это — «Возвращение домой»? Вероятно, сам исполнитель смог бы объяснить концепцию программы, но есть загвоздка: Витас никогда, ни при каких условиях и обстоятельствах не дает интервью. Пистолет грабителя у виска для него не столь страшен, как корреспондентский диктофон возле губ. Что он может взять, грабитель? Блестящий инопланетный костюм да накладные жабры. Журналюга же легко сможет стянуть самую суть Витаса — имидж, — да и развеять по ветру.

Новая программа ознаменована несколькими свежими тенденциями, проявившимися в творчестве Витаса. Скажем, соревновательной. В искусстве состязательность развита ничуть не хуже, чем в спорте. Скрипач, который хочет быть первым, либо замахнется на Римского нашего Корсакова с его «Полетом шмеля», либо, как Паганини, оборвет все струны кроме одной и выдаст на ней нечто. Пианист решительно отворит дверцу шкафчика с надписью «Не влезай — убьет» и извлечет оттуда убийст­венное для пальцев сочинение Рахманинова. Витас вышел на дистанцию не с Шаляпиным и Карузо, а с пришелицей синего цвета, каковая запомнилась миру своим прыгающим вокалом из фильма «Пятый элемент». С повторения этого пассажа, который режиссер фильма Люк Бессон наполовину сварганил на компьютере, Витас начал череповецкий концерт на фоне сверкающих неоновых водорослей. Во втором отделении шоу, вопреки пословице «Матрос салагу не обидит», перчатка полетела в лицо другому прославленному певцу, некогда юному итальянскому гению Робертино Лоретти. Исполнение Витасом «Джамайки» ничуть не уступило хрустальному вокалу вундеркинда с апеннинского «сапога».

Меняя облик после каждой второй­третьей композиции, Виталий наконец допереодевался до лохмотьев, чем изумил изрядную часть публики. Бесформенный наряд с драным кошачьим воротником кормит отечественную и заморскую моль не смеха, а номера ради. Жалостливая песенка, написанная под мотив шарманки, рассказывает о печальной доле одной старушки — бывшая звезда эстрады теперь просит вспомоществования на церковной паперти. Выпевая фальцетом «Подайте милостыню ей», Витас с такой неподдельной скорбью протягивал ладошку лодочкой в зал, что растроганные зрители захлопали застежками кошельков. Правда, нес­ли Витасу букеты и мягкие игрушки.

Кроме песен из последнего альбома, не забыл он и шлягерное творчество из первого — песни, которые снискали Витасу паспорт гражданина большой эстрады. И подобных «документов» у него больше, чем у турецкого контрабандиста. «Улыбнись, если дождь за окном не кончается. Улыбнись», — нарочито мягко обращался под музыку к публике Витас перед тем, как, слегка присев и запрокинув голову в потолок, выпустить голосовую ракету из своего луженого «байконура». Команды «Зажмурься» не было, но сотрясаемый и потрясенный зал, будто сговорившись, ее выполнял. Говорят, за стенами срабатывала сигнализация автомобилей.

Вопрос об использовании Витасом фонограммы, которым, уверен, пытали зрителей их домашние, снова остался открытым. Сколько раз его концерты посещали увешанные аппаратурой специалисты с абсолютным слухом. И что же? Кроме неуверенного пожимания плечами — никакого вердикта.

Сергей Виноградов
№45(21960)
14.03.2007